Метадоновые наркоманы — не редкость в современном мире. Из последних скандалов, связанных с этим препаратом, наиболее громким стала смерть бывшей модели Playboy — 39-летней Анны Николь Смит. Согласно заключениям патологоанатомов, в качестве обезболивающего средства она, в частности, употребляла и метадон. Этот же препарат входил в состав наркотической смеси, от передозировки которой в сентябре 2006 года умер ее 20-летний сын. Большими дозами метадона любили побаловаться лидер рок-группы «Нирвана» Курт Кобэйн и легендарный Джон Леннон.

Метадон сегодня широко используется в Великобритании, Таиланде, Нидерландах; эпизодически — в некоторых центрах Австралии и Канады. Для долговременного лечения больных героиновой наркоманией метадон в той или иной степени используется в Австралии, Норвегии, Италии, Голландии и даже в США, несмотря на горький опыт, когда применение метадоновых программ не снизило количество наркоманов, зато значительно увеличило количество метадоновых передозировок с летальным исходом.

Под давлением международных организаций, эти программы недавно начали работать и в странах бывшего Варшавского договора — Польше, Румынии, Словакии, Словении и некоторых других. Наиболее активными лоббистами заместительной терапии (ЗМТ) сегодня являются Организация Объединенных Наций в лице Управления по контролю за наркотиками и борьбе с преступностью и Всемирная организация здравоохранения.

Как рассказал РБК daily координатор Международного центра антинаркотической политики Санкт-петербургского государственного университета Георгий Зазулин, на Россию в последние годы также оказывается давление со стороны ВОЗ. Тем же самым занимается и ряд западных фармацевтических компаний, планирующих расширить свои рынки сбыта, считают эксперты. Продвижение метадона связано еще и с тем, что владельцем патента на производство этого наркотика является богатая и известная медицинская компания Еly Lilly & Co. Любое производство метадона возможно только с уплатой определенного процента этой корпорации.

Если производителям все же удастся ввести в России метадоновую программу, то в стране может начаться повальное распространение наркоманов, считают эксперты. По словам Зазулина, дело в том, что если метадон будут выдавать в больницах или в общественных организациях всем потребляющим наркотики, то очень скоро он попадет на «черный рынок», а сами медицинские учреждения станут рассадником наркоманов. Кроме того, метадон проще производить, он дешевле героина и приятнее на вкус, а также из-за отсутствия необходимости внутривенного введения препарата он еще и оберегает наркоманов от ВИЧ. Что делает его практически «идеальным» наркотиком.

Однако нельзя забывать, что метадон вызывает такую же зависимость, как и героин. Причем метадоновая «ломка» происходит 3-4 недели, тогда как героиновая — несколько дней. Кроме того, передозировка препаратом почти в 100% случаев заканчивается летальным исходом.  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Обычно в связи с проблемой применения метадоновых поддерживающих программ (МПП) обсуждают следующие вопросы: 1) влияние МПП на потребление "уличных" наркотиков, 2) влияние МПП на преступное или делинквентное поведение охваченных программой пациентов и перспективы их ресоциализации, 3) влияние МПП на распространение ВИЧ-инфекции среди инъекционных наркоманов, 4) целесообразность применения МПП среди беременных пациенток и влияние метадона на плод, 5) безопасность МПП для жизни и здоровья пациента, 6) МПП и другие препараты поддержки, 7) экономические аспекты МПП, 8) МПП на фоне других методов лечения наркоманов и, наконец, 9) МПП и перспективы полного избавления пациента от наркотической зависимости.

1. Влияние МПП на потребление "уличных" наркотиков

Во многих работах наиболее реалистичной целью применения МПП признаётся снижение уровня или прекращение употребления больными "уличных" наркотиков на время участия этих больных в МПП [1-7]. Так, E. Bianchi и соавт. [8] подчёркивают, что метадоновые поддерживающие программы дают возможность держать под контролем потребление пациентами героина. G. H. Dunteman и соавт. [9] считают, что метадон способствует также и снижению потребления кокаина. Правда, I. Maremmani и соавт. [10] обращают внимание на то, что в качестве средства, предотвращающего употребление нелегальных наркотиков, метадон эффективен только в адекватных толерантности больного дозах, порой весьма больших и всё нарастающих по мере применения препарата.

Толерантность к метадону является частным случаем толерантности к опиатам вообще. Она развивается по тем же законам и имеет те же следствия, в частности - уменьшение разрыва между наркотическими и летальными дозами. Именно поэтому совместное употребление метадона и "уличных наркотиков" резко увеличивает риск фатальной передозировки. В этой связи понятен строгий подход к ведению МПП, предложенный N Loimer и соавт. [11]. Они считают, что поддерживающее лечение метадоном имеет смысл только при индивидуальном выборе дозы препарата в условиях мониторинга его содержания в крови с помощью достоверного метода анализа, например такого, как высокоэффективная жидкостная хроматография или иммуноферментное исследование.

По данным A. T. McLellan и соавт. [12], для большинства больных взятый в отдельности метадон не может быть достаточным средством предотвращения нелегальной наркотизации, даже при использовании адекватных его доз.

В работе A. J. Saxon и соавт. [13] показано, что в условиях отсутствия ограничения контактов больных с окружающим миром число позитивных результатов анализа мочи на наркотики одинаково в группе лиц, получавших метадон и лечившихся иными методами.

А C. Barnas и соавт. [14] даже склонны рассматривать участие в программе метадоновой поддержки как фактор риска формирования опийно-диазепамовой и опийно-барбитуровой полинаркоманий.

Аналогичные данные содержатся в обзоре S. K. Avants и соавт. [15], только в данном случае авторы считают, что программа метадоновой поддержки может способствовать потреблению кокаина героиновыми наркоманами.

Наконец, L. Janiri и соавт. [16] считают, что больные, леченные метадоном, также нуждаются в детоксикации, как и потребители одних только "уличных" наркотиков.

2. Влияние МПП на преступное или делинквентное поведение охваченных программой пациентов, перспективы их ресоциализации

H. Rittmannsberger, M. Ruschak и C. Stiberbauer [17] сообщают, что под влиянием метадоновой программы, введённой в Австрии в 1987 году, получены результаты в отношении занятости больных, снижения их делинквентности и упорядочения жизни серопозитивных в отношении ВИЧ пациентов. К аналогичным выводам пришли R. Taj и соавт. [1], M. Gossop [2], R. Newman [3], A. Rosenbach, V. Hunot [4], P. Lange [5], V. P. Dole [6], M. Auriacombe и соавт. [7] и многие другие.

P. Lang и C. Zenker [18], констатируя снижение криминальной активности в среде больных, охваченных МПП, всё же отмечают, что эффективность социальной реабилитации больных после окончания курса терапии была существенно ниже ожидаемой.

3. Влияние МПП на распространение ВИЧ-инфекции среди инъекционных наркоманов

В работах H. J. Shaffer, T. A. La Salvia [19], A. Wodak [20], D. S. Metzger, G. E. Woody [21], K. Stark, R. Muller [22], B. Meandzija и соавт. [23], F. V. Bocker [24] приводятся данные в пользу того, что МПП - эффективное средство предотвращения распространения ВИЧ-инфекции среди инъекционных наркоманов (метадон выпускается в таблетках и принимается per os).

W. Lowenstain и соавт. [25] выражают сомнение в том, что метадоновая программа может помешать распространению ВИЧ-инфекции. Известны, например, попытки употребления метадона внутривенно с целью опьянения. С этой целью содержащую метадон таблетку измельчают и растворяют в воде. При этом, помимо риска инфицирования ВИЧ, в сосудистое русло неизбежно попадает белая глина, которая оседает в лёгких, вызывая их талькоз.

J. Ward и соавт. [26] также считают, что вопрос о влиянии метадоновой поддерживающей программы в деле предотвращения распространения ВИЧ-инфекции по-прежнему остаётся открытым.

4. Целесообразность применения МПП среди беременных пациенток и влияние метадона на плод

G. Chang и соавт. [27] утверждают, что у зависимых от опиатов пациенток метадон улучшает течение беременности и родов.

A. Vering и соавт. [28] соглашаются с тем, что роды у женщин-наркоманок, получавших во время беременности и самих родов метадон, протекают легче, однако у родившихся детей отмечается тяжёлый абстинентный синдром с судорогами, который развивается даже при условии интенсивного профилактического лечения. О неблагоприятном влиянии МПП на плод сообщают также A. J. B. Levine и A. Rearber [29].

J. E. Hickey и соавт. [30] обнаружили, что у детей, внутриутробно подвергшихся действию метадона, искажаются некоторые физиологические реакции.

Тем не менее, согласно D. Hutchings и соавт. (обзор) [31], большинство исследователей придерживаются той точки зрения, что последствия пренатального введения метадона для плода меньше, чем последствия продолжения потребления героина или синдрома его отмены. Однако метадон в связи с указанной проблемой не сравнивается с другими возможными методами лечения.

5. Безопасность МПП для жизни и здоровья пациента

F. Tschan и N. Tueller [32] утверждают, что метадон благоприятно влияет на состояние здоровья у больных, которые находились в плохом физическом состоянии на момент начала поддерживающего лечения, и что ещё лучшие результаты метадон даёт у соматически отягощённых накануне лечения больных.

Эта точка зрения разделяется авторами многих уже упоминавшихся в этом сообщении статей [1-7, 19-24].

Вместе с тем, в изученной литературе широко представлен и диаметрально противоположный взгляд на проблему. Так, C. Barnas и соавт. [33], а также O. H. Drummer и соавт. [34] считают, что вступление больного в программу метадоновой поддержки может стать причиной смерти, особенно в первые дни такого лечения, при назначении достаточно высоких доз препарата и наличии общей высокой толерантности к опиатам.

В статье A. Fugelstad и соавт. [35] показано, что среди пациентов, получавших лечение метадоном и прервавших его, смертность выше, чем среди тех наркоманов, которые никогда не лечились с помощью метадона.

Тем не менее, J. R. Caplehorn и соавт. [36] пришли к следующему выводу: чтобы реально снизить смертность среди больных наркоманией в рамках метадоновой программы, необходимо неограниченно долго применять этот препарат, причём в больших дозах. По мнению авторов, метадон сможет выполнить свою терапевтическую функцию только в том случае, если будет применяться как обычный наркотик без всяких ограничений. Фактически, это призыв к легализации наркотиков, по крайней мере, в лице метадона.

6. МПП и другие препараты поддержки

Чаще всего метадон, как средство поддержки опийных наркоманов, сравнивают с бупренорфином, левоальфаацетилметадолом (LAAM) и дикодидом. В отношении сравнительной эффективности этих средств в изученной литературе также нет единого мнения.

W. Ling и соавт. [37], S. L. Walsh и соавт. [38], M. Auriacombe и соавт. [39], M. Relsinger [40], T. R. Kosten и соавт. [41] и многие другие считают, что в качестве средства замены наркотиков бупренорфин и другие новые средства уступают метадону.

В то же время T. Baumann и соавт. [43], а также R. E. Johnson и соавт. [44] и многие другие уверены в том, что бупренорфин вполне может заменить метадон в качестве поддерживающего средства для опийных наркоманов.

А W. Ling и соавт. [45] даже считают, что в плане заместительной терапии бупренорфин и левоальфаацетилметадол предпочтительней метадона.

7. Экономические аспекты МПП

Конечно, на фоне ущерба, который наносит наркомания стране, в которой она получила распространение, любые затраты на борьбу с этим недугом не кажутся чрезмерными. И всё же, стоимость метадоновой программы, если её проводить по всем правилам (консультирование больных, текущая коррекция выдаваемой дозы, контроль употребления "уличных" наркотиков по результатам анализа мочи), а не ограничиваться простой раздачей этого наркотика, по общему мнению, велика.

По данным J. R. Caplehorn и соавт. [46], стоимость программ метадоновой поддержки в клиниках Австралии составляет 35-42 доллара США в неделю.

Нам не удалось найти конкретных цифр стоимости МПП в других странах, однако можно предположить, что МПП, независимо от географии, является делом дорогостоящим, поскольку изученная литература изобилует статьями о нехватке денег как основной причине прерывания участия больных в МПП и статьями с предложениями способов изыскания необходимых средств. Так, T. A. Fariey и соавт. [47] сообщают, что наиболее частая причина выхода больных из программы метадоновой поддержки - это отсутствие денег на лечение.

Красноречиво название статьи L. D. Wenger и M. Rosenbaum - "Лечение больных наркоманией по потребности - нет" [48]. В статье приводятся результаты опроса больных, давно пытающихся включиться в МПП, но не имеющих возможности это сделать. Описывается их статус и поведение во время пребывания в списках ожидания своей очереди на включение в МПП. В связи с этим A. I. Hasson и соавт. [49] считают, что существуют чисто экономические препятствия для широкого внедрения метадоновых программ.

8. МПП на фоне других методов лечения наркоманов

Многие приведённые выше работы с оценкой эффективности МПП в том или ином аспекте методологически не вполне корректны. Эта некорректность связана с тем, что авторы сравнивают результаты пребывания больных в МПП с результатами отсутствия лечения больных в соответствующих возрастных, половых или социальных группах. В то время как правильно было бы сравнивать результаты пребывания больных в МПП с результатами пребывания больных в иных терапевтических программах.

В доступной литературе обнаружена только одна статья с таким прямым сопоставлением результатов МПП и других программ. L. San и соавт. [50] в результате трёхлетнего амбулаторного наблюдения пришли к следующему выводу - при сравнении между собой метадоновой поддерживающей программы, программы безлекарственного ведения больных и программы поддержки с помощью антагонистов наркотиков (налтрексона) лучшие результаты, по критерию отсутствия "уличных" наркотиков в моче больных, были получены при использовании антагонистов. Следует добавить, что результат этот вполне ожидаемый, поскольку антагонисты опиатов, блокируя эйфоригенный эффект этих наркотиков, совершенно лишают смысла их употребление.

Всё сказанное выше относится к длительным (до 1 года и более) МПП. Однако метадон используют и в краткосрочных курсах детоксикации, цель которых - литическое преодоление абстинентного синдрома.

Но в настоящее время существуют гораздо более эффективные и безболезненные для больного способы детоксикации и купирования абстинентного синдрома. В качестве примера можно назвать разработанный L. Gallimberti и соавт. [51] метод. Авторами получены отличные результаты полного купирования опийного абстинентного синдрома с помощью хорошо известной украинским наркологам гамма-гидроксимасляной кислоты, назначавшейся в дозе 2,5 мг/кг каждые 2-3 часа. После 8 дней такого лечения больные безболезненно переносили тест с введением налоксона, как правило провоцирующий у зависимого больного развитие абстиненции.

9. МПП и перспективы полного избавления пациента от наркотической зависимости

Изучение современных литературных источников показывает, что МПП в различных вариантах остаются программами замены одного наркотика другим, но не лечения, поскольку их действие ощущается только во время приёма препарата. Таким образом, исходя из логики МПП, она должна быть в идеале пожизненной.

Попытки перейти от традиционных МПП к МПП, ориентированным на полное воздержание от наркотиков в перспективе, потерпели фиаско [52].

J. F. Maddux и D. P. Desmond [53] в ходе десятилетнего катамнестического наблюдения двух групп больных со сроком участия в МПП до 1 года и более 1 года установили, что к концу срока наблюдения самостоятельно воздерживались от героина 7% и 3% больных соответственно, что вполне соответствует результатам лечения больных наркоманиями в Украине существующими методами (спустя пять лет наблюдения 2-6% снимаются с диспансерного учёта в связи с выздоровлением). Правда, авторы считают, что такое ничтожное последействие МПП компенсируется иными преимуществами во время её действия (декриминализация, снижение уровня опасного поведения в плане ВИЧ, социальная реадаптация и т. п.).

Таким образом, следует отметить крайнюю противоречивость результатов использования препарата "Метадон" (причём на протяжении более чем 30 лет).

Полученные различными исследователями данные не позволяют предположить, что в Украине, в случае применения метадона, удастся получить положительный результат.

Поскольку ни одна из задач, решение которых предполагалось с помощью метадона, не достигнута (снижение преступности, повышение качества жизни больных, противодействие распространению ВИЧ-инфекции и т. д.), остаётся лишь реальная опасность негативных эффектов (появление новой для Украины метадоновой наркомании).

Активность, с которой осуществляются попытки внедрения метадона, заслуживает более достойного применения, а мотивация, по-видимому, находится вне сферы медицины.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ОБ ОПЫТЕ применения метадона для лечения наркомании в Германии рассказывает заведующая отделом «заместительных программ» Палаты врачей города Берлина доктор Констанце ЯКОБОВСКИ:

— В Германии проблема героиновой наркомании остро встала в начале 70-х гг. ХХ века. Сегодня в стране насчитывается около 150 тысяч таких тяжелых наркоманов. На государстве и обществе лежит задача помочь этим людям, поскольку каждый из них рассматривается законом прежде всего как хронически больной человек, а не преступник. Заместительная терапия, более известная под названием «метадоновая программа», состоит в том, что героин заменяется больному на метадон, который выдается один раз в сутки строго по рецепту врача-нарколога и в строго просчитанной дозировке. Не надо думать, что этим все и ограничивается. В лечении наркоманов по метадоновым программам участвует не только специалист-нарколог, но и социальные работники, и психологи. Все вместе они разрабатывают для каждого наркомана индивидуальный комплексный план лечения, который затем утверждает специальная комиссия Палаты врачей.

В индивидуальный план лечения, цель которого — научить наркомана снова жить нормальной жизнью, могут входить самые разнообразные пункты: помочь найти квартиру, зарегистрироваться в социальных службах, чтобы получать страховку, найти работу или вернуться к учебе, уладить юридические и криминальные проблемы, такие как штрафы за прошлые правонарушения, возврат долгов и т. п., наконец, наладить контакты с семьей, вернуть ребенка (по немецким законам детей у наркомана отбирают социальные службы, едва становится известно о его пристрастии).

Мы не отрицаем того, что метадон так же, как и героин, создает у человека физическую зависимость. Но метадон не дает эйфоризирующего эффекта, голова у больного остается ясной, он может управлять автомобилем, какой-то техникой на производстве, жить в семье, то есть интегрируется в общество. При этом у него улучшается состояние здоровья, он не совершает преступлений, чтобы добыть деньги на героин, и не подвергает ни себя, ни окружающих риску заразиться, например, СПИДом. Конечно, это при условии, что человек не будет принимать других наркотиков или алкоголя.

Наша статистика с 1987 г. (начало проведения метадоновых программ в Германии) показывает, что 10% больных через какое-то время полностью отказываются от приема метадона и избавляются от зависимости. 30% принимают метадон, но полностью интегрируются в нормальную жизнь. 30% находятся, как на качелях, то срываются на героин, то снова возвращаются в программу. И еще 30% не показывают никаких успехов, принимая метадон, алкоголь и другие наркотики. Тем не менее мы считаем такие показатели успехом. И даже если человек будет принимать метадон пожизненно, но при этом чувствовать себя лучше, — это тоже неплохой результат в лечении хронических больных, каковыми наркоманы, по сути, и являются.

Дело делается


А ВОТ мнение о заместительной терапии вообще и метадоновых программах в частности главного детского нарколога Минздрава РФ Алексея НАДЕЖДИНА:

— Практика метадоновой терапии существует в Европе с 1964 года, и на сегодняшний день можно с уверенностью сказать, что она не оправдала возложенных на нее надежд. Сторонники заместительной терапии говорят о том, что замена нелегальных наркотиков на легальные, принимаемые наркоманом под контролем врача и без внутривенного введения, поможет стабилизировать состояние пациента, отказаться от уличных наркотиков, вернуться в общество, уменьшить заболеваемость вирусными гепатитами и ВИЧ-инфекцией, сократить преступность. Исходя из собственного опыта работы врачом-наркологом, могу утверждать, что лечение метадоновой зависимости куда затратнее и тяжелее, чем лечение той же героиновой наркомании. Говорить о том, что при заместительной терапии снижается риск заражения СПИДом, тоже не совсем верно. Имеются данные, что от 50 до 90% наркоманов после безуспешного метадонового лечения возвращались к приему героина, неопиоидных наркотиков, алкоголя и транквилизаторов. В результате — тот же шприц, беспорядочные половые связи, те же риски заражения и криминала.

Да и сама концепция замены одного наркотика на другой для меня и большинства моих коллег неприемлема, поскольку введение подобной программы фактически навсегда консервирует наркоманию в обществе. Это уже не борьба с ней, а смирение. Да, на Западе принято считать, что наркоман — это хронический больной, а значит, надо сделать так, чтобы он жил со своей болезнью как можно дольше и лучше, как раковый больной на обезболивающих лекарствах. Это, на мой взгляд, псевдогуманистический подход, приближающееся к абсолюту выражение пресловутой политкорректности. По такой логике, если у человека обнаружена патологическая склонность к убийству, надо обеспечить убийце комфортные условия для жизни и удовлетворения своей склонности. Тут просто размываются понятия добра и зла.

Мы тоже признаем, что наркоман — это хронический больной, но при этом считаем, что эта болезнь заразна. А значит, нужно встать на позицию не больного, а здорового человека, чтобы оградить его от заражения, не подвергать его жизнь опасности.

Адепты метадоновых программ вроде доктора Якобовски часто приводят как пример их эффективности цифру в 30% больных, вернувшихся к жизни в социуме. Но и наши больные наркотической зависимостью люди — вовсе не однородная масса. Давно известно, что примерно 10% людей в силу своих физиологических и психических особенностей, даже если попытаются употреблять наркотики, никогда не станут наркоманами. 30% — это маргиналы, которые никогда и никуда не интегрируются. Еще треть людей неустойчивых, которые то пытаются лечиться, то снова принимаются за старое. И 30% так называемых социабельных больных, которые прекращают потребление наркотиков и дают длительные ремиссии или полностью отказываются от «дури», причем без всяких метадоновых программ. Они и в общество вливаются обратно, и семьи восстанавливают, и работать начинают.

Другими словами, если к этой трети применить обычную, а не заместительную терапию, то результат будет таким же. Так какой тогда в метадоне смысл? Боюсь, что периодически поднимаемая шумиха вокруг метадоновых программ — это просто характерный для западников прозелитизм, возможно, даже замешанный на том, что Россию хотят сделать рынком для сбыта уже произведенного и производимого препарата, который теряет популярность в мире.

Наша справка:


Метадон — синтетический опиатоподобный препарат длительного действия, относящийся к наркотическим средствам, производимый в лабораторных условиях, что обеспечивает его химическую чистоту и возможность точной дозировки. Производится в виде таблеток или сиропа. Применяется перорально, обладает обезболиващим эффектом и хорошо снимает «ломку». К метадону быстро развивается физическая зависимость. Снять метадоновую ломку тяжелее, чем героиновую. При этом препарат хорошо стабилизирует настроение, не обладает эйфоризирующим эффектом. В 60-х годах ХХ века начались попытки использования метадона в качестве препарата, заменяющего героин, дабы затем, избавив наркомана уже от метадоновой зависимости

Работники «косяка» и топора


После переезда на ПМЖ в Германию я из советского военного инженера переквалифицировался сначала в лесоруба, а затем и в водителя микроавтобуса — возил по горам людей к месту работы. Но оказалось, что возить надо не просто рабочих, а наркоманов.

В ГЕРМАНИИ есть госпрограмма реабилитации наркоманов, прошедших терапию. Устроиться на нормальную работу они не могут. Да они и не в состоянии работать в полную силу, здоровье-то подорвано. Поэтому садятся ребята на социальную помощь, а дальше все по-прежнему: героин, магазинные кражи, тюрьма, терапия, «социал». Поэтому и приняли решение их трудоустраивать, хотя бы на неполный рабочий день, чтобы были под присмотром и на свежем воздухе сил набирались. Не знаю где как, а во Фрайбурге они дрова колют. Вот мне и поручили опекать одну из таких бригад. Я почитал литературку, подковался. Героин не отпускает своих рабов никогда, вызывая необратимые изменения в организме. Здесь бывшим героинщикам выписывают по рецепту метадон в сиропе — лекарственный заменитель «кайфа», который положено пить, хотя некоторые умудряются его и в вену закачать. А в качестве добавки эти «граждане на реабилитации» употребляют марихуану, гашиш и всякие «колеса».

Раньше полдевятого мои орлы на рабочем месте не появляются. Те, кто сподобился прибыть, сначала пьют «халявный» кофе, а потом мы едем в магазин за продуктами (это все согласно инструкции шефа), затем полчаса завтрак. И только потом на работу. Мне же перво-наперво следует грамотно определить степень «обдолбанности» подопечных. Так… эти трое возбуждены — психостимуляторов наелись, значит, будут дрова колоть. Те четверо сели в кружок и вяло беседуют — транквилизаторы. Будут поленницу класть. А Вольфганг уже минут 15 сидит неподвижно и в одну точку смотрит, значит, принялся за старое… пусть в машине лучше посидит.

В общем, любители экстази дрова рубят, транквилизаторщики поленницу укладывают, Вольфганг спит в автобусе. А через полчаса… второй завтрак и перекур, во время которого по лесу распространяется запах анаши. Я же слежу, чтобы никто «колес» не наелся, потому как после утренней дозы метадона такая «закуска» может стать смертельной. Покурили — и за работу до… полдвенадцатого. Раздается крик: «Megapause!» Все, для них рабочий день закончен. В 13.00 пора встречать вторую смену перевоспитуемых. Я пересчитываю инструменты и коллег. Вольфганга в машине уже нет. Исчез, блин! Через 20 минут прочесывания — не оставлять же человека в лесу — нахожу его на охотничьей вышке. Сидит, слушает, как разговаривают птицы. Романтик…

Бывает, что кто-то из моих подопечных не успевает с утра отовариться метадоном, тогда я развожу их по аптекам, а шеф в лесу остальных караулит. А так «труженики» обеспечиваются и зарплатой, и бесплатной спецодеждой (160 евро — комплект). Если же в тюрьму загремел или на терапию, возврата никто не требует. А рецидивы случаются часто. В моей бригаде всего четверо постоянного состава. То есть отказались не только от героина, но уже и от метадона и на работу ходят каждый день. Остальные мелькают, как картинки в калейдоскопе. Только появился, получил спецодежду, деньги на месячный проездной — и понеслось!.. Раз не вышел, два не вышел, совсем ходить перестал. Где Петер? На терапии. Где Юрген? Умер. Передозировка. Порой не успеваешь запомнить, как зовут.

 

---

Минимальная летальная доза для случайного потребителя - 50 мг, для наркоманов - до 200 мг или более. Для не наркоманов токсические реакции проявляются при концентрации в плазме 1 - 2 мкг/мл. Концентрация МТД в плазме выше 2 мкг/мл может быть смертельной

 

От себя я могу добавить несколько слов. Я знаю людей пытавшихся "завязать" с наркотиками при помощи метадона, ничего кроме увеличения дозы и ужасных ломок они не добились. Я не рекомендую даже пробовать такое лечение.